Воспоминания Л.В. Альтшулера: «Затерянный мир» Харитона

Существует мнение, что создание в послевоенные годы ядерного оружия в России было ненужным, а в условиях тоталитарного режима - и безнравственным. Нужно помнить однако, что США монопольно владели всесокрушающими атомными бомбами, и быстрейшее восстановление стратегического равновесия было исторической необходимостью, «категорическим императивом».

С этой целью в 1946 г. в старинном городе Сарове был создан строго засекреченный ядерный центр - Всесоюзный научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ). Его бессменным научным руководителем стал Юлий Борисович Харитон. По справедливости ВНИИЭФ можно назвать «затерянным миром» Харитона.

Как пишет в своих воспоминаниях А. Д. Сахаров, основным стимулом в деятельности научного коллектива ВНИИЭФ являлось стремление к созданию оружия, делающего невозможным развязывание термоядерной войны, предохранение наших городов от судьбы Хиросимы и Нагасаки. Тем не менее, не только наука служила обороне, но и оборона широко и эффективно - науке, и в этом была историческая заслуга Ю. Б. Харитона.

В 1948 г. коллектив нашей лаборатории получил задание измерить и изучить ударную сжимаемость урана при давлениях в несколько млн. атмосфер. В последующие десятилетия уравнения состояния в мегабарных диапазонах были определены примерно для половины элементов периодической системы Менделеева (К. К. Крупников, А. А. Баканова, Р. Ф. Трунин). При этом у многих элементов были открыты неизвестные ранее электронные переходы и изучен механизм сверхбыстрых фазовых превращений (М. Н. Павловский).

По схеме нашего экспериментального коллектива была разработана методика определения мощности подземных ядерных взрывов.

Измерения, проводимые в ближних зонах подземного ядерного взрыва, позволили не только решить эту актуальную задачу, но и определить в экспериментальном коллективе Р. Ф. Трунина сжимаемость многих элементов в 100-мегабарном диапазоне давлений.

Научные результаты института Харитона получили международное признание. Глубокое проникновение Юлием Борисовичем во все детали проводимых исследований и величайшая ответственность за их результаты приобрели в институте название «юбизм». Сотрудниками других институтов иногда оно воспринималось как форма неоправданной недоверчивости. Так, Харитон, в частности, перед одним из атомных испытаний требовал дополнительной проверки фокусного расстояния прибора, регистрирующего мощность взрыва. Научный сотрудник института Химической физики АН СССР Г. Л. Шнирман с недоумением и раздражением говорил мне: « В истории оптики подобная примитивная проверка, вероятно, производится впервые». Вместе с тем такая недоверчивость была оправдана, так как перед прошлым испытанием в обильной документации Института Химфизики фокусное расстояние было указано неправильно».

Широко известны опубликованные в предвоенные годы классические работы Ю. Б. Харитона и Я. Б. Зельдовича, относящиеся к делению урана, и « критерий Харитона» о критическом диаметре зарядов взрывчатого вещества. Однако ни в одной из публикаций ВНИИЭФ в числе соавторов фамилии Харитона не встретишь, хотя все научные проблемы института многократно с ним обсуждались, и это, естественно, делало его фактическим участником проводимых исследований. В этом проявлялась исключительная скромность и полное отсутствие тщеславия Юлия Борисовича. Иначе, традиционно, к этому относились другие научные руководители, оказываясь соавторами сотен публикаций.

Высочайшая ответственность за выполнение государственных задач сочетались у Юлия Борисовича с высокой мерой человечности и чуткости. Каждый сотрудник института ощущал эти качества в отношениях Юлия Борисовича к себе и своей семье.

В полной мере облик Харитона и мое отношение к нему отражают известные строчки Некрасова:
«Природа- мать! Когда б таких людей Ты иногда не посылала миру, Заглохла б нива жизни...»

Отрывок из книги: Юлий Борисович Харитон. Путь длиною в век. Л.В. Альтшулер «ЗАТЕРЯННЫЙ МИР» ХАРИТОНА. М. "Наука". 2005